Президент МСК «БЛ ГРУПП» Георгий Боос дал интервью журналу «Эксперт»

Ниже – полностью интервью президента БЛ ГРУПП Георгия Бооса:

- Как вы оцениваете ситуацию в светотехнической отрасли, что происходит на рынке, насколько велика зависимость от иностранных поставщиков?

- Сегодня светотехническая отрасль стоит на пороге новых возможностей. Либо они будут реализованы, либо, в случае если мы не используем этот свой шанс, нам уготована участь обслуживающего игрока второго или третьего сорта. Как использовать этот шанс? Начну с того, что нынешняя история с пандемией, безусловно, будет иметь экономические и бюджетные последствия. Фактическая остановка экономики на три месяца неизбежно приводит к сокращению активности, к снижению валового продукта страны и, как следствие, к сокращению доходов бюджетной сферы в целом. Так что развитие прежним экстенсивным методом будет уже невозможно. Соответственно, должны работать другие инструменты.

При этом существующий парк светотехники в подавляющей своей части — ламповый парк, который, безусловно, по своим экономическим характеристикам, в том числе, по энергоэффективности, уступает парку светодиодных светильников. В связи с тем, что теперь деньги вынуждены особо считать, тема борьбы за экономию расходов и внедрение энергоэффективных технологий стоит на первом плане. Здесь как раз национальная светотехническая отрасль могла бы предложить соответствующую программу действий, которая, как это ни покажется странным, не требует бюджетных ассигнований. Или почти не требует. Размер этой программы настолько велик, что бюджетные ассигнования несопоставимы даже с размерами налогов, которые поступят в бюджетную систему от ее реализации. В данном случае государство сможет получить намного больше, чем нужно будет дать из бюджета на реализацию этой программы.

В этой связи, конечно, первый вопрос к национальной отрасли - может она это сделать или нет. А второй вопрос - куда пойдут эти деньги - в Россию через налоги, или за рубеж? Сейчас, согласно требованиям Правительства, чтобы считаться национальным продуктом, не менее 70% его прибавочной стоимости должно быть произведено в России. Много у нас производителей, которые этому соответствуют? Увы, мало. Все потому, что привыкли завозить все из Китая, зачастую с шильдиком своей компании. Опять вопрос - есть ли в России такие продукты, которые соответствуют правительственным требованиям? В полном объеме собственной продукции, пожалуй, больше никто, кроме нашей корпорации, данным требованиям не соответствует. Отечественный диод на сегодняшний день производится только одним заводом «КЛЕВЕР» в Санкт-Петербурге, контрольный пакет которого принадлежит нашей корпорации. И, кстати, я могу уверенно сказать, что только мы, начиная с 1991 года развивали свое производство, создавали рабочие места, покупали оборудование, платили налоги, инвестировали. А другие тащили светотехнику из разных стран, думая, что потом они всех шапками закидают. А ведь власти о политике развития отечественного производства всегда говорили.

В 2015 году было принято постановление о критериях «Сделано в России». За пять лет можно было реализовать требования, заложенные в этом постановлении. Отдельно замечу – не я был инициатором этого постановления, и не наша корпорация. Но мы ему в полном объеме соответствовали с первого дня именно потому, что это была наша стратегия, причем не по локализации производства, а именно по развитию собственного отечественного производства. Локализация касалась только светодиодного производства в части выполнения требований постановления. Отсюда и наш уровень добавочной стоимости, получаемой в России – он сейчас намного выше, чем 70%. Для нас не проблема, если этот уровень будет составлять хоть 70%, хоть 90%. Мы можем ему соответствовать в полном объеме.

- О какой программе вы говорите?

- О модернизации всей системы освещения в стране. Ее на сегодняшний момент пока нет. Но вы спросили о моей оценке состояния и развития светотехнического рынка в России. Представьте себе - ламповая светотехника составляет на сегодняшний день 85-90% светотехнического парка страны. Подчеркиваю – это не рынок текущих продаж, а существующий парк светильников. При этом ламповая светотехника имеет низкую энергоэффективность, то есть высокое энергопотребление. Можно ее модернизировать? Можно. Будет от этого экономический эффект? Будет – а именно, загрузка производств светотехнической отрасли и порядка 40 смежных отраслей. Объем рынка модернизации существующего парка светильников оценивается даже не сотнями миллиардов, а триллионами рублей. Это дает возможность создания полного цикла производства светотехники и компонентов к ней на территории страны. То есть возможность создания светотехнического кластера в стране, включая полный цикл производства светодиодов, я бы даже сказал, оптических диодов – и ультрафиолетовых, и инфракрасных.

- Какое место ваша компания занимает на российском и мировом рынке?

- На российском рынке мы являемся официальным лидером отрасли. При этом в разных товарных группах доля нашей продукции разная: в каких-то типах светильников мы занимаем существенную долю – 50-60%, по каким-то – 5-10%, а по третьим - мы просто монополисты, потому что больше их никто не делает. Я поясню. Например, можно ли для освещения стадионов использовать не специальные спортивные прожекторы, а уличные или промышленные светильники? Можно, но это от бедности. Причем от бедности не с точки зрения денег, а с точки зрения знаний. В данном случае - знаний заказчика, который в этом не разбирается и не понимает, в чем разница между ними. Есть же специальный класс прожекторов спортивного освещения, которые в мире выпускает несколько крупных компаний, а у нас в стране только мы. Или есть специализированные музейные светильники, которые также мы выпускаем. И это не так, что привезли откуда-то и поставили свой шильдик, в лучшем случае сделав сборку, а сделали свой по-настоящему экспозиционный светильник.

По интегральному (комплексному) показателю наша компания занимает довольно весомое место на мировом рынке, и с нами в мире считаются. Мы конкурируем в тендерах с ведущими игроками, такими как Philips, Schreder, Zumtobel, General Electric, ОSRAM.

- Что дает группе наличие иностранных производственных активов?

- У нас есть завод в Испании (BOOS Technical Lighting S.L.) и завод в Германии (WunschLeuchten). С испанского завода удобна морская логистика для отправки на другие континенты. Через европейские заводы мы поставляем продукцию российского производства на европейские рынки, но уже с шильдиком «Сделано в Евросоюзе». Для этого необходимо, чтобы определенная часть добавочной стоимости была получена на территории Евросоюза. Поэтому мы экспортируем на заводы комплектующие, а там уже осуществляем сборку, покраску, контроль качества и т.д. В Европе площадки сертифицированы, в том числе и специальным сертификатом. Это добровольная сертификация, но без нее невозможно выйти ни на один тендер. У американцев своя система сертификации, такого же типа, а-ля «добровольная». Это только у нас в стране с распахнутыми объятиями всех принимали, свой рынок для всех открывали. И все иностранные производители, и наши импортеры, и псевдопроизводители этим пользовались.

- А сами вы от поставок импортных комплектующих не зависите совсем, или все-таки есть исключения?

- Если вдруг будут закрыты границы, и скажут, что все, нельзя ничего получать извне – от нас только аплодисменты. Можем ли мы вообще ничего не получать извне? Можем. Но получаем ли? Получаем. Там, где пока еще у нас есть узкие места, связанные в первую очередь с качеством или характеристиками комплектующих элементов.

При этом мы вполне можем вообще обойтись без импортных поставок. В этом случае 80% нашей продукции от этого не пострадает, ну а 20% будут уступать по характеристикам. Тем не менее, мы работаем над тем, чтобы и эти 20% были доведены до ума.

Я вам должен сказать, что наша компания вполне конкурентоспособна на мировом рынке. Как вы думаете, в Европу комплектующие откуда идут? Они разве сами все производят? Что-то сами, но большая часть поставляется из Китая. Но мы можем поставлять все то же, что поставляет сегодня Китай не хуже и не дороже. И для своих заводов мы это и делаем.

- А что, например, поставляем в Европу мы, или, вернее, вы?

- Оптику, в том числе, защитное стекло, корпуса. А в ряде случаев и SMD-модуль (готовые платы с поверхностным монтажом). На сегодняшний день Россия не поставляет драйверы, но, в принципе, могла бы это делать.

- И каков объем вашего экспорта?

- Скажем так – у нас он вполне приличный, но для нас пока недостаточный. От всей выручки экспортная часть - около 20%, внутренняя - 80%. Наша задача - соотношение поменять, сделать так, чтобы экспортная составляющая была 90%, а внутренняя – 10%.

Через четверть века - в лидеры

- Вы действительно планируете в течение ближайших 25 лет стать мировым лидером?

- Мы не планируем, мы ставим перед собой такую задачу. Есть ли у нас потенциал для этого? Он есть у страны. В первую очередь, безусловно, человеческий потенциал.

- Страна страной, но я про компанию...

- И я про компанию, потому что весь потенциал страны, человеческий потенциал светотехнической отрасли в нашей компании присутствует. Более того, БЛ ГРУПП сотрудничает с Научно-исследовательским институтом (ВНИСИ им. Вавилова). Это единственный в России и крупнейший в Европе научный центр, ведущий научно-исследовательские и конструкторские работы. Мы издаем научный журнал «Светотехника» - старейший в мире в нашей отрасли, существующий с 1932 года. Он имеет рейтинги цитируемости в Web of Science и Scopus, выходит, в том числе, на английском языке (Light and Engineering).

Кроме этого, мы занимаемся подготовкой кадров. Я одновременно являюсь заведующим единственной базовой методологической отраслевой кафедрой в стране – кафедрой светотехники НИУ «МЭИ», где есть не только поствузовское образование (оно существует еще в ряде вузов), но есть единственный в стране ученый совет ВАК по защите диссертаций отраслевой тематики. И мы системно занимаемся организацией работы и обеспечением этой кафедры. При этом на кафедре создана специальная группа иностранных студентов из стран, где у нас есть экономические интересы, для последующей их реализации в этих странах.

- Сколько тратит компания на НИОКР, если не секрет?

- В процентах от выручки не могу сказать, не считал. Но уж точно больше, чем все остальные вместе взятые в нашей стране. Но конечно же цифры несопоставимы с тем, что тратят сегодняшние мировые лидеры, например, Philips Lighting (сегодня китайская компания Signify) - порядка 700 миллионов долларов в год. Об этом мы сегодня можем только мечтать.

Однако наше конкурентное преимущество на мировом рынке еще и в том, что мы в одних руках собрали все технологические цепочки нашей отрасли – от образования до строймонтажа осветительной установки со всеми необходимыми комплектующими элементами и ее последующей эксплуатации. В результате мы можем входить в проекты, по которым на текущий момент мы даже не имеем готового изделия. Но при этом наша корпорация имеет возможность его разработать и поставить в серийное производство в необходимые заказчику сроки, выполнить проектные и строительно-монтажные работы «под ключ» к нужной дате.

Кроме того, мы производим собственные системы управления, а также различного рода контроллеры. Разрабатываем их, сами пишем для них различные программы. Это дает нам возможность реализовывать комплексные проекты со всякого рода «умностями», как я их называю. Более того, мы имеем и собственную автоматизированную программу проектирования осветительных установок. Это единственная национальная программа, сертифицированная в нашей стране, конкурирующая с мировыми иностранными программами, такими, как программы компании Dialux. При этом мы бесплатно ее распространяем для всех проектных организаций и всех желающих. Она официально размещена у нас на сайте с возможностью скачивания. Мы ее также поддерживаем бесплатно. Более того, эта программа еще 4 года назад была выполнена в виде приложений, в том числе, для различного рода мобильных устройств. Кстати, разработчики Dialux со своей программой сделали то же самое, только через три года после нас. Это как раз и говорит о человеческом потенциале России, на порядок превосходящем возможности наших конкурентов на мировом рынке. Это главное наше преимущество, которым мы стремимся воспользоваться.

- Вы сказали о возможности вхождения в любой проект и реализации его в короткий срок. Можете привести пример какого-либо интересного, на Ваш взгляд, такого проекта?

- В Красноярске комбинат «Норильский никель» решил к дню города сделать жителям подарок. Там есть знаменитый Коммунальный мост через Енисей. Комбинат решил выделить деньги на архитектурное освещение этого моста. Но не просто освещение, а чтобы это было красиво, динамично, со множеством сценариев - так называемое «умное освещение». И при этом чтобы все было сделано под ключ и быстро, примерно за 2-2,5 месяца. Сегодня этот проект - одна из главных достопримечательностей города. Более того, он стал лучшим светодизайнерским проектом 2018 года.

С диодом против вирусов

- В чем заключается проект производства в России ультрафиолетовых диодов, основные параметры принятой недавно «дорожной карты» по их производству, сроки и т.д.?

- Проект касается, в том числе, разработки ультрафиолетовых диодов. Но если точнее - это проект по разработке бактерицидных облучающих устройств на базе оптических диодов с изменяемым спектром. Это отдельная тема - для разных патогенов необходимо излучение с волнами разной длины, чтобы наиболее активно препятствовать их жизнедеятельности. С конца XIX века известно, что ультрафиолетовое излучение имеет некое обеззараживающее воздействие. Плотно темой стали заниматься в 1920-1930-е годы прошлого века. И основная серия бактерицидных ультрафиолетовых облучателей возникла с того момента, когда ртутный разряд появился в кварцевых колбах. Тогда же стали активно использовать ультрафиолет в целях обеззараживания.

За это время стало понятно, что наиболее эффективным бактерицидное воздействие на различного рода патогены становится при длине волны в 265 нанометров. И ртутный разряд очень эффективен, потому что у него есть резонансная линия – 253,7 нанометра, что довольно близко к 265. Но у него есть и минусы. Во-первых, используется ртуть, которая требует специальной утилизации. Кроме того, это разрядная лампа, которая должна разгореться за какой-то период, тогда как светодиод практически безынерционен. Кроме этого, есть еще целый ряд нюансов. С точки зрения относительной кривой бактерицидного воздействия в УФ-диапазоне ртутный источник на сегодняшний день наиболее эффективен. Но появились и новые исследования, которые говорят, что существует бактерицидное воздействие и в другом диапазоне (красный и инфракрасный), то есть кривая эффективности воздействия «двугорбая», где второй горб находится на отметке в 533 нанометра. И он разрушителен для целого ряда патогенов, в первую очередь, стафилококковых патогенов. Это означает, что в результате ртутные источники и вообще разрядные лампы становятся, во-первых, не единственно необходимыми, а во-вторых, еще и требуют специальной утилизации, что, к сожалению, в реальной жизни не происходит. Но при этом в силу своих особенностей их невозможно перенастроить на другой спектр.

Как раз задача НИРовской работы – дать ответы на целый ряд современных вызовов, а также ответ на вопрос – может ли оптический диод с изменяемыми спектральными характеристиками быть эффективным инструментом борьбы с этими вызовами.

Есть ли возможность создания диодов, эффективных в оптическом диапазоне длин волн? Теоретически есть. Есть ли сегодня уже примеры существования диодов в ультрафиолетовом спектре? Есть. Более того, в А- диапазоне (мягкий ультрафиолет) эти диоды сегодня уже сравнялись по своей эффективности, по крайней мере по декларациям производящих компаний, с ртутными лампами. Тогда как до недавнего времени их КПД исчислялся даже не единицами.

- А где, у кого?

- К сожалению, это не наши разработки, а иностранные. В частности, в C-диапазоне первой в мире испытания для своих УФ-диодов на вирусе COVID-19 провела южнокорейская компания Seoul Viosys («дочка» компании Seoul Semiconductor, Южная Корея). Компания опубликовала пресс-релиз от 3 марта этого года о том, что вирус был уничтожен с эффективностью в 90%.

Но и мы отставать не намерены, готовы провести все работы и наладить производство самостоятельно, с максимальной импортной независимостью.

Так вот в этой «дорожной карте» обозначен набор мероприятий, которые нужно сделать, чтобы она обрела всю организационную начинку. Со сроками, с этапами, со всем необходимым, в том числе и с деньгами. Но предложения по источникам финансирования там очень простые: фундаментальные исследования на уровне НИР должны выполнить организации Российской академии наук и другие учреждения. Мы там будем как соисполнители. На стадии опытно-конструкторских работ включается механизм государственно-частного партнерства, то есть на условиях софинансирования. А внедрение, закупка оборудования и все остальное – это уже частные инвестиции. Вот так выглядит предлагаемый подход.

- Хотя бы примерный объем финансирования можете назвать – это десятки, сотни миллиардов рублей?

- Пока тяжело сказать. Давайте посмотрим по сферам применения. Взять хотя бы сферу ЖКХ: все мусорные ведра, баки, контейнерные площадки, мусороперегрузочные станции, мусоросортировочные заводы, свалки и места утилизации ТБО. Это все огромное, несметное количество нерегулируемых и неконтролируемых источников формирования инфекций различного рода, там нужно попытаться навести порядок с точки зрения обеззараживания. Если рядом с ними стоит облучатель с датчиком, то он, с одной стороны, фиксирует необходимость включения, с другой стороны, фиксирует отсутствие людей и срабатывает в случае необходимости, облучает всю эту «помойку», обеззараживая ее, и передает сигнал о том, что идет протечка. Можно посчитать, какова потребность только в этой сфере в таких облучателях. Здесь счет идет на миллионы, если не на десятки миллионов. При этом только в одной нашей стране сколько можно насчитать таких неконтролируемых и никак нерегулируемых источников формирования различного рода патогенных инфекций.

- «Дорожная карта» содержит какие-то конкретные сроки, этапы, исполнителей?

- Там есть план работ, но пока это все касается определения порядка, организации, сроков и этапов. Все это необходимо разработать до конца июля. По моему представлению, выполнить эту «дорожную карту» в полном объеме можно было бы примерно за 4-5 лет.

- Для этого будут задействованы имеющиеся производственные мощности или что-то будет построено новое?

- Для этого проекта есть необходимость развивать то, что есть, и на базе созданных уже возможностей страны довести их до другого масштаба производства. Но окончательный ответ на этот вопрос дадут результаты НИОКРа. Конечно, все это в итоге увеличит и экспортный потенциал отрасли, поскольку вся продукция будет востребована на мировом рынке.

Я твердо уверен, что периоды кризисов - это также периоды новых возможностей, когда остро понимаешь, что необходимо рынку, стране и как этого достичь. И сегодня перед нашей отраслью такая возможность открылась.